Более четырёх лет из почти семидесяти пяти прожитых потратила ветеран труда Санья Нуруловна Кондратьева на хождения по кабинетам чиновников, написание челобитных. Её интересы отстаивали ветераны труда и войны Тимашева, отдельные чиновники. Протестуя против нарушения своих прав, она год жила в ветхом доме, в котором власти отключили отопление, газ, электричество. Но всё тщетно
Татьяна АЛЬМЕЕВА, фото автора
Нет трущобам
Решению государственной власти ликвидировать ветхое и аварийное жильё в кратчайшие сроки обитатели трущоб обрадовались. Ещё бы - жить в нём было не безопасно. К примеру, взять дом №15 по улице Двор Завода. Построенный в далёком 1927 году, за свою почти столетнюю историю он не знал ни текущего, ни, тем более, капитального ремонтов. И акт, датированный апрелем 2008 года, констатировал его стопроцентный износ.
Областное правительство по программе «Государственная поддержка проведения мероприятий по переселению граждан из аварийного жилищного фонда на территории Самарской области на 2009-2011 годы» выделило деньги на строительство жилья в Тимашеве. И село, пережившее в недалёком прошлом трагические потери (уничтоженный пожаром сахкомбинат, несостоявшаяся его реанимация, закрытие больницы и т.д.), воспрянуло. Ведь не зря говорят: строить, значит, жизнь утверждать. Впрочем, произнести сакраментальное «и будет всем счастье» не получилось. Потому что жильё возвели не просто эконом-класса, а сверхэкономное - нём ни балконов, ни подвалов для хранения овощей. К тому же в квартирах «душок» плесени, холод из-за не доведённых до ума вентиляционных каналов. Так, уже при морозе в -18 градусов дымоходы покрывались льдом, при этом на кухнях термометр стойко держался на +10 градусах. Мало того, многие лишились приусадебных участков, гаражей.
В 1994-м сахкомбинат передал сахаровару Санье Кондратьевой, стаж которой 44 года в цехах предприятия, где труд отнюдь не сахар, жильё в собственность. С 2003 года трёхкомнатная квартира №4 по улице Двор Завода, 15 стала коммунальной. Регпалата выдала на неё два свидетельства государственной регистрации долевой собственности. По одному свидетельству доля Саньи Кондратьевой составила две трети, а по другому одна треть - доля Ивана Кондратьева (сына Саньи Нуруловны). С этого времени каждая семья производила самостоятельно коммунальные и налоговые платежи.
Не каждой семье отдельная квартира…
Санья Нуруловна обоснованно настаивала на выделении ей и семье сына двух квартир взамен одной трёхкомнатной - ведь квартира, занимаемая ими, коммунальная, и хозяйство каждая семья ведёт самостоятельно... Ну, а чтобы не мешать комфортной жизни молодой семьи, Санья Кондратьева, в ущерб себе, перешла жить к соседу Анатолию Фишбейну - инвалиду, нуждающемуся в уходе.
17 мая 2011 года жильцам дома №15 по ул. Двор Завода вручили ключи от квартир в доме №2-А на той же улице. Кондратьевым предоставили трёхкомнатную квартиру, а Фишбейну - двухкомнатную. Однако они заявили специалистам районного комитета по управлению имуществом о своём отказе от предоставленного им жилья. Однако в июле Санья Нуруловна всё же подписала акт приёма-передачи квартиры. Но этот документ очень даже схож с «филькиной грамотой»: без даты, без подписи (комитет по управлению имуществом представлен одной неразборчивой и нерасшифрованной подписью), без печати (её содержание и с лупой не прочтёшь).
Жизнь при свечах
Неподдельный ужас охватывает во время рассказа Саньи Нуруловны о том, что произошло после того, как она и Фишбейн остались жить по старому адресу. Ведь, если переселенца, собственника жилья, не устраивает новое, он вправе остаться в занимаемом. Увы, не могли родные стены защитить их от давления всемогущих властей, которых раздражало сопротивление инвалида вооружённых сил и ветерана труда. В итоге они написали письма главе Кинель-Черкасского района Константину Шутько, губернатору - ни ответа, ни привета. Перед районными властями вступался за Кондратьеву Совет ветеранов - тишина. Санья Нуруловна пыталась попасть на приём к главе района, но дальше порога черкасского «белого дома» её не пускали.
При этом власти также не бездействовали: пообещали отрезать газ, свет, тепло. И сделали это. Затем бомжи рванули в полупустующее здание за добычей: крушили всё, что под руку попадало, да прямиком в пункты приёма чёрного и цветного металла. Ещё за бутылку самогона уносили доски, двери, кирпич. Но ветераны не сдавались. Санья Нуруловна заготовила дрова, смастерила буржуйку. На ней при свете керосиновой лампы и еду готовила, и воду грела, ею и одну из комнат отапливала. Анатолий Борисович выдержал эту «блокаду» до середины декабря, но инвалиду-колясочнику она оказалась не по силам - он переехал в новую квартиру. Весь остаток 2011-го и пять месяцев текущего года Санья Нуруловна выживала в пещерных условиях одна.
Прошу о спокойной старости
18 ноября 2011 года Кондратьева направляла обращение с приложением документов (аж на 18-ти (!) листах) председателю правительства РФ*. Наверное, 99 из ста обращений не попадают Путину. И маршрут их из Кремля известен: московская канцелярия - губернатор - глава района... Но попало оно в Самарское отделение «Единой России», когда вовсю шла подготовка к президентским выборам. На жалобу Кондратьевой руководитель региональной общественной приёмной Владимира Путина В.В.Потякина ответил лишь, что администрация Кинель-Черкасского района даёт разъяснение по существу вопроса. Получается, одни (канцелярия) «отфутболили», а другим (местным органам власти) это было только на руку.
В свою очередь, Константин Шутько в реготделение «Единой России» ответил следующим образом: «... До момента расселения у С.Н.Кондратьевой не был произведён с сыном раздел данной квартиры на два жилых помещения с присвоением адреса и номера квартир… В соответствии с п.1 ст.89 Жилищного Кодекса РФ, предоставленное жилое помещение при переселении из аварийного жилищного фонда должно быть равнозначным по площади ранее занимаемому жилому помещению… Кондратьевой и её сыну предоставлена благоустроенная квартира в новом доме… равнозначная по площади и количеству комнат. Таким образом, при переселении из аварийного барака семьи Кондратьевых жилищное законодательство не нарушалось…». А с этого места, как говорится, поподробнее. Во-первых, дом, в котором проживали Кондратьевы, нигде не значился бараком. Может, в просторечии и называли его таковым. Но разговорная речь не является языком официального документа. Во-вторых, номер коммунальной квартиры Кондратьевых (и с 2003-го, и с 1927-го года) был 4, и адрес также имелся.
Исход не выход
Санья Нуруловна вспоминает, как обманом добивались её подписи под актом передачи квартиры: «Пришли Обухова (замруководителя районного комитета по имуществу - авт.) и с ней ещё два чиновника со словами «подпиши эту бумажку, а уж потом поговорим о квартире для тебя». Я и расписалась. Обрадовались они и к порогу. И словом не обмолвились о моей участи».
Осенью прошлого года в одной из бесед Марина Обухова нам говорила: дескать, не даст «добро» на отдельное жильё для Кондратьевой глава района (в то время К. Шутько). И добавила - ведь реализовать трёхкомнатную квартиру гораздо сложнее, нежели одна- и двухкомнатные. Тогда же глава поселения Николай Соловьёв с сожалением посетовал: «Не дадут ей (Кондратьевой) отдельной квартиры».
Получается, что власти, исходя из, как сегодня модно говорить, корпоративных интересов и потребностей, обрекли пожилого человека на существование. Кондратьевы по закону имеют право на отдельные квартиры. Хотя бы потому, что пусть общая площадь нового жилья и соответствует размерам старой, но ведь жилая - нет; она меньше.
Иван Кондратьев вправе встать на получение социального жилья. Однако многим понятно, что это жильё Иван получит (если, конечно, получит) уже седовласым человеком! Всякая администрация не прочь иметь в своём резерве больше жилья, которым можно распорядиться куда как рационально. Что касается интересов отдельных граждан - Кондратьевых, то пусть поживут так, как оно есть: в трёхкомнатной. Их проблемы, им и решать.
В начале мая этого года, видя, что Санья Кондратьева практически ютится под открытым небом, Совет ветеранов Тимашева и глава Николай Соловьёв решились на неординарный шаг - поселили пожилую женщину в одну из пустующих квартир. Временно, на три года. Компромисс найден, однако это всё-таки компромисс. Исход истории не выход для Саньи Нуруловны. «Молва» будет следить за дальнейшими событиями.
Житель п.Тимашево Анатолий Фишбейн:
- Только из-за чиновничьей бюрократии задержалось наше переселение. Я лишился гаража, подвала, участка. Меня лишили свежего воздуха. Инвалиду-колясочнику не спуститься по лестничным маршам к подъезду дома. Наше сопротивление обернулось для нас обострением болячек. Только вот желаемого результата нет. Подтверждается старая истина - тот прав, у кого больше прав. А их в избытке у чиновников. Простой человек для них ничего не значит.
Жительница п.Тимашево Санья Кондратьева:
- Нас, когда мы не перешли в новый дом, шантажировали. Дескать, ведь дом может и сгореть. После войны так жестоко не поступали с народом. Как бы трудно не было, нам детдомовским детям, государство помогло и образование получить, и без работы не оставило, и детей мы подняли, и квартиры мы заработали. А что сегодня? Мы не нужны. Наверное, чиновники ждут, не дождутся, когда мы уйдём в мир иной. А потерпеть им придётся. Мы крепкие и ещё повоюем за свои интересы.
Из обращения Саньи Кондратьевой к В.В.Путину:
«Местные чиновники просто издеваются над такими, как я. Мне идёт восьмой десяток лет, и моя жизнь была трудной и тяжёлой. Я работала по сменам на тяжёлых работах, водила детей по яслям-садам - жизнь матери-одиночки. По работе я имела много грамот, благодарностей. Сейчас не смотрят на это, чиновники говорят, что это было раньше. Сейчас другое время, всё решают деньги. Наши чиновники ожидают смерти пожилых людей… Судиться я с ними не могу, нет здоровья, возраст, пенсия не позволяет…».
